Еще один графоманский выкидыш, порожденный заданной темой "Сказка о чуде".

Сказка о чуде

Выжженная равнина смахивала на волнующееся море, настолько плотно ее покрывала орда. С самой верхней точки оборонительных сооружений едва ли можно было разглядеть край казавшегося бесконечным войска зеленокожих. Рал уже давно потерял счет дням, измеряя время количеством штурмов, которым подвергался их рубеж, но, похоже, и тут успел сбиться со счета. Время в этом проклятом мире текло однообразно и размеренно, подобно густой смоле, заставляя часто задумываться о том, сколькое еще осталось?

Нет, Рал не тешил себя надеждой на скорое избавление. Каждый из тех, кто сейчас стоял на наскоро сооруженных фортификациях отдавал себе отчет в том, что отсюда только одна дорога – на тот свет, и каждый принял эту долю добровольно. Паладин позволил себе отвести взгляд от волнующейся зеленой массы и обвести взглядом своих солдат. Несмотря на почти непрекращающийся бой, на лицах бойцов все так же отражалась решимость, как и в тот момент, когда они все проходили через портал, готовясь заткнуть его собой изнутри. Да, он мог не сомневаться – ни один из стоящих здесь не покажет врагу спины, и не потому, что бежать было попросту некуда. Уже в который раз Рал мысленно вознес молитву свету, моля даровать силы, и снова почувствовал, как разум успокаивается, а мышцы наливаются мощью, готовые в любой момент сокрушить врага. Никогда он не был так един со светом, как в тот день.
Он скорее почувствовал, чем увидел, как одра снова пришла в движение. Послышался лязг доспехов – каждый проверял свою экипировку, готовясь к очередному бою, в котором от стойкости одного зависели жизни многих. Послышался нарастающий грохот боевых барабанов, и зеленая волна с ревом устремилась к укреплениям защитников. С обеих сторон в воздух взвились тучи стрел, готовясь обрушиться на врага смертоносным ливнем, а спустя секунду, ревущая орда столкнулась со строем щитоносцев. Строй едва заметно дрогнул, но выстоял, ни один не позволил себе шага назад, как и множество раз до этого. Сражение за портал закипело с новой силой.
Сражаясь в первых рядах, Рал без устали работал мечом, кромсая клыкастых монстров, одновременно сдерживая их выставленным перед собой щитом. Минуты тянулись, лился бесконечный поток крови – старый вояка (седая борода, чуть выглядывающая из под забрала шлема выдавала его возраст), стоящий в строю рядом с паладином вдруг сдавленно охнул и осел назад, держась за огромное черное копье, пробившее доспех чуть выше бедра. Мысленно, рал ужаснулся той силе, что нанесла удар, пробивший добротный воинский доспех. Увы, времени размышлять на эту темы не было, паладин сделал шаг в сторону, загораживая собой товарища, и схватился за щит второй рукой, выронив меч. Свет ответил ему как никогда быстро, и сила могучим потоком потекла через металл в его руках. Изрезанная бесчисленными шрамами поверхность щита взорвалась мириадами золотых осколков, кромсающих плоть и, казалось, выжигая саму гнусную суть зеленокожих варваров, в мгновение ока перед Ралом образовалось свободное пространство. Ему удалось выиграть секунду, чтобы место упавшего занял свежий боец, но орки и не думали тут же навалиться на отбитое место, как раньше. Вместо этого, из «строя» орков высунулась изрубленная ритуальными шрамами рожа колдуна. Чернокнижник выкрикивал режущие слух слова на демоническом языке, от звуков которого само существо паладина переполнялось праведным гневом. Он подхватил меч и уже собрался снова призвать свет, чтобы покарать приспешника демонов, когда струя черного пламени ударила в его доспех. Свет снова придал сил, но Рал уже летел спиной вперед, а в пробитую колдуном брешь, словно вода через трещину в плотине, повалили орки. Воины Альянса старались окружить прорвавшихся, и снова восстановить строй, но защитников было слишком мало, а орки, похоже, могли прибывать бесконечно. Где то в глубине сознания паладина мелькнула мысль о поражении, мелькнула, чтобы тут же быть разорванной на клочки. Рал вскочил, стряхивая последние лоскутки демонического огня, и устремился на помощь своим бойцам.
Спустя несколько минут, прорывы начали возникать то тут, то там, вынуждая защитников отступать, сужая кольцо обороны, чтобы держать строй цельным. Похоже, в этот раз орки вознамерились добиться победы любой ценой, и, не смотря на размен в несколько десятков, а то и сотню бойцов за каждого павшего защитника, они продолжали свой безумный натиск.
Рал поднял щит, но удар огромного боевого молота заставил его отступить и припасть на одно колено. Руку с щитом он больше не чувствовал, а по плечу начала растекаться ноющая боль. И все же, паладин нашел в себе силы отклонить следующий удар, потеряв при этом клинок, орку уже замахнулся для третьего, как он рассчитывал, последнего удара, когда на покореженный наплечник когда то сверкавшего освященного доспеха опустилась тонкая ручка успевшей подбежать жрицы. Ощутив мгновенный прилив сил, Рал бросился вперед, проскочив под опускающимся молотом, и впечатал раскрытую ладонь в грудь варвару. На зеленой коже тут же вспыхнули светящиеся руны печати, и мощная вспышка света отбросила орка далеко назад с огромной дырой на месте легких, а Рал снова подхватил оружие и повернулся к следующему противнику, успев лишь взглядом поблагодарить свою спасительницу. Время снова слилось в монотонную череду ударов и блоков, перемежающихся криками умирающих. Люди медленно, но неумолимо отступали, вот уже их линию обороны можно пройти из конца в конец меньше чем за пару минут. Шаг…еще шаг. Говорят, что надежда умирает последней – надежда на что угодно: на товарища, на удачу…но чаще всего более абстрактно – на чудо.
Сквозь грохот и крики битвы, паладин внезапно услышал за спиной тихое – не громче материнской колыбельной, пение. Все звуки вокруг, казалось, притихли, чтобы расслышать его. Улучив момент, когда очередной орк начал заваливать на спину с широкой раной на морде, Рал бросил взгляд за спину, туда, где собралась кучка оставшихся жрецов и магов. То что он успел увидеть, наверное, заставило бы его замереть, уронив челюсть, если бы не необходимость вернуться в битву. Посреди круга магиков, в воздухе завился знакомая ему священница, сжимающая в руках излучающий свет символ веры, но светился не только медальон в ее руках, само ее тело полыхало подобно новому солнцу. И этот свет звучал. Звучал той самой мелодией, тихо заглушающей рев разбушевавшейся мясорубки. Строй наконец остановился, сдерживая натиск, каждый из сражающихся понимал всю безвыходность ситуации, но ни один не хотел падать и становиться тем, с кого начнется окончательный разгром. Это желание стало для паладина, да и для всех стоявших в строю, единственной волей, и ни один не решился пойти ей наперекор.
А свет становился все ярче и ярче, начиная ослеплять зеленокожих, рождая в их черных душах первобытный ужас, который гонит все живое от дерева, в которое ударила молния. Могло показаться, что на пороге Темного портала зарождается новая звезда. Спустя секунду, звезда взорвалась вспышкой нестерпимого для наступающей орды света. В этот момент, тело и душу каждого из оставшихся в живых защитников наполнил бушующий поток праведного гнева света изначального. Даже смертельно раненые поднимались с импровизированных носилок и, подобрав оружие, шли в бой. Свет затягивал раны, наполнял тело сверхъестественной силой, а дух верой в неизбежную победу, строй сделал шаг вперед…еще один, а затем покатил волну впавших в панику монстров обратно на просторы адских пустошей пустошей. Никогда еще Рал не чувствовал такой силы и такого гнева, ему казалось, что он один сейчас способен побить всю орду вместе с их богомерзкими колдунами.
Очередная атака была отбита. Свет снова угас, но оставил в сердцах защитников портала веру и вернул им надежду. Во время краткого перерыва, прежде чем орки снова перешли в наступление, лишь один человек не потрясал оружием и не праздновал победу…Рал был погружен в глубокие раздумья, сидя далеко за линией передовой, около выжженного круга на красной земле погибающего мира. Человек не сводил взгляда с невзрачной кучки серого пепла в его центре.

Годы спустя, на площади, посреди крепости, вздымающейся над огненно-красной равниной, будет стоять монумент. А перед монументом, уставившись на вырезанные письмена, будет стоять одинокий старик. Казалось бы, никакие сражения не могут состарить человека столь быстро, но у человека по имени Рал, который уже даже имя свое стал забывать порой, на этот счет совсем другое мнение. Он стоит тут часто, ведь больше ему и заняться то нечем. Но в этот день, его лицо наконец то озарится пониманием, а затем его сменят смирение и усталость.
- В мире где свет может оставить своих самых верных служителей, даже за чудеса приходится дорого платить, – с этими словами бывший паладин повернется и побредет к воротам крепости, добавив на ходу, уже теряя нить мысли, - как за поросят на базаре…да помнится на восемнадцатилетние…знатный был поросенок…

Там где даже за солнечный свет приходится платить плотью, осталось ли место настоящему безвозмездному чуду? Кто то уже ответил на этот вопрос сам себе, а кто то никогда уже не ответит, с готовностью сгорев сгорев во всепожирающем «чудотворном» чреве.